Ницше и Гитлер. Святой и некрофил. Что может быть общего между ними? И почему в течение десятилетий на философию Ницше смотрели глазами Гитлера? Теория сверхчеловека Ницше, доведенная в личности Гитлера до своего апофеоза, хотя и извращенного апофеоза, сегодня получила широкое распространение и хождение на Западе как теория super-man’a.
Современный тип лидера в политике во многом основывается на теории сверхчеловека Ницше, вернее, ее политической интерпретации. Сильный, властный, стоящий выше толпы человек, умеющий руководить и манипулировать сознанием масс, - таков эталон современного политика и предпринимателя на Западе. И хотя в деятельности такого лидера соблюдается видимость следования моральным нормам, но, по существу, он стоит выше морали, «по ту сторону добра и зла». Тип super-man’a, усиленно насаждаемый и пропагандируемый средствами массовой информации, особенно популярен среди молодежи, составляющей будущее общества.
Таким образом, можно сказать, что Ницше не только дал начало новому направлению в философии, но и новому этапу политики. И в этом процессе нельзя отрицать роль Гитлера, воплотившего свое видение философии Ницше в политике и давшего импульс взгляду на философию Ницше как теорию насилия, национализма, политического экстремизма и аморализма.
Но можно ли гитлеровское понимание и интерпретацию философии Ницше считать истинной? Для ответа на этот вопрос обратимся к личности Ницше и Гитлера.
В юности и молодости Ницше отдавал всего себя учению, науке, музыке, был другом Вагнера. Светская жизнь и развлечения его не интересовали. Желание жениться на любимой женщине не реализовалось. Он был и остался до конца своей жизни высоконравственным человеком: не мог и ребенка обидеть и был целомудрен, как молодая девушка.
И вот в расцвете молодости, когда ему не было еще и 30 лет, Ницше постигает страшный удар: головные боли, мучающие его с детства, превратились в сплошной кошмар боли, длящийся около 20 лет!.. Он стал мечтать о смерти, как избавлении от этих страшных мук. Больной, он из всеобщего любимца превратился в одинокого калеку, стал никому не нужен. Философ жил в бедности, одиночестве, дико мучаясь от физической и духовной боли.
И в этот период он говорит, что «больной не имеет права быть пессимистом», и в этот период он пишет свои лучшие гениальные произведения. Нельзя не согласиться с Л. Шестовым, что «у Ницше было святое право говорить то, что он говорил». Его мысли были буквально написаны кровью в краткие перерывы между мучительными приступами болезни. Ему трудно было писать связно, поэтому его произведения – это гирлянда мыслей-афоризмов, нанизанная на какую-либо идею.
Каждая его мысль была выстрадана и вымучена не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Что победит: тело или дух? Раздавит ли мучительная боль дух человеческий? Нет, не раздавит! – восклицает Ницше. И это восклицание пронизывает все его творчество. Надо быть сильным. Надо быть выносливым. Только сильный, сверхчеловек сможет одержать победу над превратностями судьбы: физическими и социальными. Возвыситься над социумом, судьбою, болезнями, освободиться от их рабства, стать хозяином в собственном доме тела и своей судьбы может лишь сильный человек, с сильным духом, яркая личность. Слабого болезнь, общество раздавят, подавят, превратят в «последнего человека». Ницше любил человека и жаждал, чтобы высшее существо на Земле – человек не уподоблялся вьючному скоту и стаду баранов.
У Ницше было отнято все, чем красится обыкновенная человеческая жизнь и взвалена такая ноша, какую редко кому приходилось нести на себе. Но до последнего дыхания он не сдался и был борцом за свободу человека, дух которого лишь крепнет в испытаниях. В книге «По ту сторону добра и зла» Ницше пишет: «Воспитание страдания, великого страдания – разве вы не знаете, что только это воспитание во всем возвышало до сих пор человека?.. В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы это противоречие?" [1, с. 346]. И вся философия Ницше являет собой процесс саморазрушения «твари» в человеке во имя создания в нем «творца».
Ницше – певец духовно свободного человека, борец за личность и человеческое достоинство, искатель духовных ценностей, высшей из которых является Бог. Традиционно Ницше считают атеистом, апеллируя к его высказываниям о христианстве и к тому, что он сам себя называет антихристианином. Но означает ли это, что Ницше отвергал Бога? Вчитываясь в его произведения, мы видим обратное: он ищет Бога и сердце его скорбит, видя отсутствие истинной веры в Бога. Церковь, в частности христианская церковь, из духовной организации, основанной на принципе соборности: духовного единения людей, способствующего самораскрытию личностного начала в человеке, превратилась в социальный институт, «оболванивающий» массы, превращающий верующих в стадо баранов, послушно блеющих и внимающих слову пастыря (пастуха) своего более, нежели слову Бога, которое перестало быть и слышно им.
«Бог умер», - говорит Ницше, но означает ли это, что он умер для Ницше, а может, это фиксация его смерти для масс? Ведь именно массы, толпа кричала Понтию Пилату: «Распни его! Распни!».
И пришел Сын Человеческий в мир нести слово Бога, явить Божье Слово в мир, но не нужно народу Слово Божье. Благая весть Бога («Евангелие»- благая весть), им дороже слово Церкви, слово священников. И те, которые в воскресение бросали пальмовые ветви под ноги Христа, крича: «Осанна сыну Давидову!», через 5 дней (всего 5 дней!..) требовали распятия Спасителя. Здесь ярко выражен феномен религиозного фанатизма, характерный для толпы со стадным сознанием, против которого так горячо выступал Ницше. «Уже само слово «христианство» основано на недоразумении, – писал Ницше, – в сущности, был один христианин, и тот умер на кресте. То, что с той минуты называют «Евангелием», всегда было обратным тому, ради чего Он жил, – было «дурной вестью», дисангелием» [2, с. 56]. То есть, по существу, Христос и Его благая весть, Евангелие, распяты народом, священниками и продолжают распинаться до сих пор.
Размышляя о природе убийства Бога, Ницше пишет такие пронзительные строки: «Слышали ли вы о том безумном человеке, который в светлый полдень зажег фонарь, выбежал на рынок и непрестанно кричал: «Я ищу Бога, я ищу Бога!». Все вокруг него смеялись и острили. Но «безумный» человек вбежал в толпу и, пронизывая всех своим взглядом, воскликнул: «Где Бог? Я вам скажу. Мы его убили – я и вы. Мы все убийцы. Но как мы это сделали? Как могли мы выпить море? Кто дал нам эту губку, чтобы стереть краску со всего горизонта?.. Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили… Самое могущественное и святое Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами…». Здесь замолчал безумный человек и снова стал глядеть на своих слушателей: и они молчали и удивленно глядели на него. Наконец, он бросил свой фонарь на землю, так что он разбился вдребезги и погас. «Я пришел слишком рано, - сказал он, - мое время еще не пришло» [3, с. 164].
Может, Ницше пришел слишком рано, ибо даже сегодня он остается непонятым, оболганным, табуированным? И конечно же духовные смыслы поисков Ницше недоступны тому, кто был бездуховен, более того, с сильным биологическим началом, Адольфу Гитлеру.
Здесь раскрывается проблема понимания и интерпретации. Понимание возможно лишь при сходности исходных позиций и установок субъектов общения. Адекватное понимание возможно при сходстве типа личности, т.е. духовного человека способен понять лишь духовный, социального - социальный, биологического – лишь биологический. При этом высший тип личности способен понять низший, но не наоборот. Более того, низший тип не только неспособен понять высшего, но и стремится всячески снизить высшее до низшего, что проявляется в унижении, ненависти, злобе, вплоть до стремления уничтожить высшего. Эта ситуация была промоделирована Иисусом Христом в его Нагорной проповеди: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7: 6).
История являет немало примеров «растерзания» выдающихся, духовных личностей. Это и сам Иисус Христос, это и «выкорчевывание» русской духовности советскими революционерами, это и многочисленные выдающиеся личности, среди которых особое место занимает личность и учение Ницше. Да, Гитлер, а вслед за ним и большая часть человечества, в том числе и в нашей стране, «растерзали» Ницше.
Что же представляла собою личность Гитлера? Закомплексованный неудачник в ранний период своей жизни, Гитлер в то же время обладал ярко выраженным нарциссизмом – влюбленностью в свое «Я», отсутствием интереса ко всему, что не связано с его эго. Он никого и ничто не любил. Все, что окружало его, являлось для него лишь средством для самовозвышения и самовозвеличивания. Обладая, безусловно, незаурядным организаторским талантом, магнетизмом взгляда, будучи прекрасным актером, знающим, как себя вести в любой обстановке и умело разыгрывая спектакли, разжигая эмоции и страсти и, при необходимости, инсценируя приступы гнева, способные как заразить толпу, так и нагнать страх на собеседников, Гитлер имел ярко выраженные черты характера некрофила.
Анализируя феномен некрофилии, Э. Фромм описывает его как «страстное влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, гниющему, нездоровому. Это страсть делать живое неживым, разрушать во имя одного лишь разрушения» [4, с. 75].
А то, что у Гитлера присутствовало стремление к уничтожению живого, подтверждает вся его политическая деятельность. Страсть к разрушению была доминирующей чертой его характера. Главными объектами разрушения были для Гитлера города и люди. Он жаждал уничтожения не только своих «врагов» – евреев, поляков, русских, но и своего народа, немцев. Так, более чем за год до Сталинграда, 27 января 1942 года Гитлер говорил: «Если немецкий народ не готов сражаться для своего выживания, что ж, тогда он должен исчезнуть» (Х.Пикер, 1965). Когда же поражение стало неизбежным, он отдал приказ о разрушении Германии: ее земли, зданий, дорог и фабрик, произведений искусства. При угрозе жизни самого Гитлера он «увел» в могилу с собой и свою собаку, и свою подругу, Еву Браун. Если бы была на то его воля, то Гитлер унес бы с собой в могилу весь мир. Эта его жажда уничтожения не может быть мотивирована политической целесообразностью, скорее, она является результатом страсти к разрушению, снедавшей некрофила.
Что же мог найти в философии Ницше Гитлер? Лишь то, что он был способен понять и что укрепляло его нарциссические и некрофильские черты характера: волю к власти, как к насилию сильного пола над слабым, толпою, стадом, и, связанный с нею, гимн войне.
Следует особо отметить, что любая система, основанная на господстве идеологии, в том числе и национал-социалистическая, предполагает такое перекраивание философских теорий, при котором они становятся средством борьбы с политическим противником. Поэтому следует различать политическую интерпретацию и сущностные смыслы учений, будь то ницшеанство или марксизм. Наиболее распространенным способом политической интерпретации философских учений является сведение их к цитатам-лозунгам, которые легко понимаемы и усвояемы народными массами, обладающими «строевым мышлением», которое умеет считать только до двух: свои – враги, арии – не арии, красные – белые и т.п. Что касается Ницше, то сама афористическая манера изложения его философии способствовала для сведения ее к лозунгам типа «мораль господ и рабов», «грядущий свехчеловек», «белокурая бестия», «сверхчеловек» и т.д.
Но сверхчеловек Ницше, для которого якобы не существует никаких запретов и норм – это лишь интерпретация того и тех, кто жаждет славы и власти, социальных и биологических благ. Сам Ницше видел в человеке не повелителя, не диктатора над жизнью и смертью других, а личность, выдавливающую из себя рабскую мораль, «мораль стадных животных», способную сохранить себя, свое «Я», создать свою мораль, основанную не на страхе, покорности и подчинении, а на свободном самоопределении, т.е. сверхчеловек – это выходящая из стандартных рамок, самосовершенствующаяся личность.
Что касается идеи неравенства людей, взятых Гитлером на вооружение, то Ницше как духовную личность волновало не социальное, а духовное равенство, как стадность, а отсюда и его страстное желание уйти от стадности к уникальности, чтобы люди стремились «к будущему по тысяче мостов и тропинок», а не маршировали стройными колоннами под общими лозунгами.
Большинство идей Гитлер и нацисты черпали помимо «Заратустры» из книги «Воля к власти», но Ницше не писал такой книги, она была сфабрикована его сестрой, которую философ называл «мстительной антисемитской дурой» [5, с. 500]. Идеи национализма, славянофобии и антисемитизма, якобы почерпнутые у Ницше, являются грубой политической фальсификацией, не имеющей под собою никакого серьезного основания. Известно, что Ницше отрицательно относился к национализму, всегда позитивно отзывался о славянах, особенно о русских, евреев же считал самой сильной, самой цепкой, самой чистой расой из всего теперешнего населения Европы, а причину несправедливых гонений и нападок на евреев видел в зависти их уму и высшей интеллигентности.
Таким образом, Ницше не имеет ни малейшего отношения к тому, что в нем «нашли» Гитлер и нацисты. Предчувствуя продолжающуюся трагедию его жизни и после смерти, как деформацию и извращение его учения, Ницше писал: «Не люблю и этих новейших спекулянтов идеализма, антисемитов, которые нынче закатывают глаза на христианско-арийско-обывательский лад и пытаются путем нестерпимо наглого злоупотребления дешевейшим агитационным средством, моральной позой, возбудить все элементы рогатого скота в народе» [6, с. 546].
ЛИТЕРАТУРА
|
